Владимир Кружаев: «Мы будем продолжать улучшать показатели без ущерба качеству»
Традиционно в преддверии Дня российской науки Владимир Кружаев дал развернутое интервью нашей газете. Проректор УрФУ по науке подвел комплексные итоги научной деятельности сотрудников университета за прошедший год, рассказал, удалось ли выполнить все запланированное, и на какие наиболее острые вызовы нужно будет отвечать нашим ученым в 2016 году.
— Владимир Венедиктович, традиционно подводя итоги минувшего года, начать хотел бы с такого важнейшего показателя как публикационная активность, которую продемонстрировали ученые нашего университета. Все ли намеченные планы удалось выполнить, и какие институты УрФУ проявили здесь максимальную активность?
— По сравнению с предыдущим годом мы идем с опережением примерно на 35-40 % и достигнем планки примерно в 1700 публикаций. План был издать 1600 публикаций. Конечно, это нельзя назвать уж очень резким скачком, мы не выросли, скажем, в два раза, но если мы будем каждый год по 40 % наращивать объемы, то это достаточно активный рост, фактически удвоение за два года. Особо я бы отметил несколько институтов гуманитарного, социального и экономического профилей. Несколько лет назад к нам приезжали представители Казахского национального университета имени аль-Фараби, у которого научных статей данной направленности, представленных в авторитетных базах данных, выходило около 50 в год. Тогда нам это казалось очень далеким числом. Сейчас, если сложить ИГНИ, ВШЭМ, ИГУП и ИСПН, то за год вместе они дали нам более 170 статей. Это отличный результат. Еще ведь три года назад ВШЭМ, ИСПН, ИГУП и ИГНИ все вместе выпустили только 22 статьи за год. Конечно, от маленькой цифры расти легче, но это означает, что в институтах идет специальная работа по достижению нужных результатов, люди там все активнее пишут статьи.
Традиционно, лидерами по числу публикаций у нас остается ИЕН — у этого института 301 статья. На втором месте, а фактически на одном уровне с ИЕН, находится ФТИ с 291 публикацией. Это два лидера. У всех остальных — меньше 200 статей. Показатели растут, и большинство институтов выполняют или в ближайшее время выполнят поставленный план. Но есть институты, которые на сегодня имеют только 60 % и меньше от плана и в написании статей активности не проявляют. И абсолютно напрасно. Пример ИГНИ показывает, что если всерьез заняться этой работой, несмотря ни на какие отговорки, все возможно.
У нас сложная задача — наращивать число статей и не начать при этом пользоваться любимыми путями. В ноябре 2015 г. Scopus исключил многие журналы за то, что они публикуют «мусорные публикации». У нас таких мусорных публикаций оказалось всего 20. Есть примеры других российских вузов, когда количество таких публикаций исчислялось сотнями.
Есть еще один важный показатель — цитирование. В расчете на одного научно-педагогического работника он тоже наращивается, хотя бы потому, что число статей растет. Что касается цитирования на одну статью или усредненного импакт-фактора журналов, в которых мы публикуемся, то мы пока не имеем точных данных на этот счет по прошлому году. Но если сравнить 2014 год с 2013, то там средний показатель не упал. Наша задача сейчас научиться печататься в журналах, которые входят в 5-10 % лучших журналов в своей области. На этот показатель сейчас обращают внимание, он отображается в академической среде, и мы тут пока не самые лучшие в России, нам есть, куда расти.
У нас наращивается количество публикаций опережающими темпами в материаловедении, в информационных технологиях, в истории. Это как раз те направления, где нам надо показывать рост в предметных рейтингах. В дальнейшем мы планируем более пристально работать по увеличению числа публикации в тех направлениях, которые соответствуют предметным рейтингам, чтобы показать к 2020 году заметный рост. Мы становимся здесь все более заметны. Да, мы пока не попадаем в 100 или 200 вузов, но в первые сотни или тысячу мы попадаем по 9 предметным рейтингам. И вот в этих направлениях нужно более активно работать. Ряд университетов растут быстрее нас, но тут темпы роста сами по себе не имеют решающего значения, без увеличения качества публикаций этого мы не можем себе позволить.
— За счет чего был достигнут рост числа публикаций за прошедший год?
— На это работает целый комплекс мер. Во-первых, у нас есть план работы по развитию публикационной активности, который включает в себя несколько мероприятий. Очень важный момент — это системное стимулирование публикационной активности. Тем сотрудникам университета, которые много публикуются, вуз доплачивает серьезные деньги. Эта доплата, конечно, не может расти бесконечно. Фонд, который на это может быть выделен, не может расти такими же темпами, как и количество публикаций. Поэтому мы каждый год вносим определенные коррективы, которые нацелены не столько на уменьшение фонда, сколько на акценты в его распределении. То есть мы, прежде всего, в большей степени стимулируем публикации в журналах с большим импакт-фактором. Суммы выплат за публикации в журналах с низким импакт-фактором будут уменьшаться, а с журналами с высоким импакт-фактором уменьшения не будет. Существует приказ ректора о том, что такая система будет работать до 2020 года, и это дает дополнительную уверенность и соответствующий настрой нашим ученым.
Также мы продолжаем развивать наши центры компетенций. Они позволили нам выделить тех (может быть, пока и не полностью всех), кто активно работает в науке. Это не закостенелая система и мы регулярно оцениваем работу этих центров. Возможно, несколько центров нам придется оставить без финансирования и вместо них реализовать несколько новых проектов. Самое важное, чтобы эта система была живая, чтобы люди понимали, что от результатов их работы напрямую зависит финансовая поддержка их научной деятельности. Центры компетенций в плановом порядке берут на себя 80-90 % всех публикаций, которые должен был дать университет, они берут на себя определенные обязательства, и, конечно, это тоже важный фактор, который влияет на то, что цифры растут.
Мы продолжаем привлекать к науке молодежь. Программа целевой аспирантуры дает им выход к научной деятельности. Постоянно растет число заявок на конкурсы. Так, в последнем конкурсе Российского фонда фундаментальных исследований мы подали 160 заявок и в число победителей смог попасть 51 проект. Для сравнения — в 2014 году победителей было 22 при 82 заявках. Мне кажется, что этот слой молодежи, тех людей, которые идентифицируют себя с наукой, у нас с каждым годом увеличивается. Это поможет нам в итоге получить хороших молодых преподавателей, и это тоже работает на увеличение количества публикаций.
Особо хотел бы отметить исключительную важность того, что в каждом институте есть заместитель директора по науке, во многих есть наукометристы, которых мы обучаем, они получают сертификаты, умеют работать с нужными базами данных, понимают, как выбирать журналы, как оценивать их качество и т.д. Эти люди чувствуют свою ответственность и некоторые из них, надо сказать, с интересом занимаются такой работой. В институтах от активности заместителей директоров по науке очень многое зависит. Если сейчас посмотреть на те институты, которые сильно растут, особенно с малых позиций, где эта работа раньше велась слабо, то, прежде всего, это те институты, где активно работают заместители по науке. Это тоже важный показатель, что такие люди появляются.
— Перейдем к теме научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, которые выполняет университет. Выполнены ли здесь намеченные планы? Есть ли уже данные по объему привлеченных средств?
— Объем всех привлеченных средств на НИОКР — госзадание, гранты, проекты ФЦП и хозяйственные договора — составил 1 млрд 270 млн рублей. Это данные по произведенным затратам. Из них хозяйственные договора с учетом объема выполненного в ЭПК составили около 640,0 млн рублей. Около 12 млн рублей — это собственные средства, которые из внебюджетных денег университет потратил на софинансирование. Остальное — это выигранные конкурсы в рамках федеральных целевых программ и гранты разного рода. В отчет по привлечению средств на науку мы также включаем средства субсидии Программы повышения конкурентоспособности, направленные на финансирование КЦП, НГ и научных лабораторий, а также на поддержку мобильности наших ученых для участия в международных конференциях. Это еще дополнительно 323 млн рублей. Таким образом, университет УрФУ в целом по итогам 2015 г. выходит на объем привлеченных на науку средств в размере около 1 млрд 600 млн рублей. В прошлом году эта сумма была 1 млрд 138 млн рублей. То есть прирост достаточно весомый.
За прошедший год в науке у нас реализовывались крупные проекты — два проекта по 218 постановлению правительства, которые вели ИРИТ-РТФ и ИЕН, проект по добыче редкоземельных металлов из отходов горнодобывающей отрасли от ФТИ. Было еще два крупных проекта, выигранных центром коллективного пользования ИЕН и астрономической обсерваторией. Все они в 2015 г. закончились, кроме проекта ФТИ. Объемы, связанные с новыми проектами — основная задача на 2016 год. Мы на этот год уже выиграли два конкурса, проводимого в рамках 218-го постановления. Речь идет о проекте Механико-машиностроительного института УрФУ и ОАО «Свердловский инструментальный завод» на сумму 56 млн рублей и проекте от трех институтов УрФУ (ФТИ, ИРИТ-РТФ и ИЕН) совместно с АО «Научно-производственное объединение автоматики имени академика Н.А. Семихатова» на сумму 170 млн руб.
По объему привлеченных в науку средств мы обеспечиваем плановый рост около 20-30 %. Для нового конкурса по постановлению № 218 уже подано около полутора сотен проектов, из которых пять —это проекты УрФУ. Надеемся еще на один — два проекта.
В университете активно работает центр взаимодействия с предприятиями. Кстати, ряд планировавшихся (или не выигравших) заявок по 218-му постановлению затем превращаются в обычные хоздоговора с предприятиями. В принципе, хотел бы отметить, что работа по подготовке к таким конкурсам очень полезна для развития контактов университета с предприятиями. Появились новые заказчики, новые темы. Это исключительно взаимовыгодный процесс.
— Какие вы могли бы выделить достижения у гуманитариев университета?
— Есть успехи и у гуманитариев. К примеру, исследовательский проект «Возвращение в Европу: российские элиты и европейские инновации, нормы и модели (ХVIII — начало XX вв.)», который ведет французский профессор, руководитель лаборатории эдиционной археографии УрФУ Мари-Пьер Рей. Проект финансируется по 220-му постановлению правительства РФ, он продлен на два года — до 2017 г., и финансирование проекта определено в размере 21 млн рублей в 2016 году. Другой успех уже этого года — ученые Центра археологических исследований Института гуманитарных наук и искусств выиграли тендер компании «Сургутнефтегаз» на сумму в 5 млн рублей. В июне–августе они проведут полный комплекс научно-исследовательских работ на объекте культурного наследия «Барсова гора».
Особая гордость — это гуманитарный журнал QuaestioRоssica, который за два года практически круглосуточной работы был выведен во вновь созданный индекс развивающихся журналов. Тем самым статьи наших авторов, которые печатаются в этом журнале, будут попадать в базу Web of Science, а к концу этого года он, надеюсь, попадет и в Scopus. Это не значит, что благодаря этому у нас сильно увеличится число публикаций — чтобы избежать попадания в «мусорные журналы» нельзя проводить такую политику. Но отдельные статьи наших авторов будут там появляться. Иметь такой журнал — большое достижение и престиж для университета.
Вообще, хотел бы отметить, что у таких институтов, как ИГНИ и ВШЭМ, объемы привлеченных на науку средств выше, чем у некоторых технических институтов. Простая иллюстрация: у строителей 5 публикаций, у гуманитариев 58. К сожалению, строители никак не могут выйти на необходимые объемы, хотя я надеюсь на улучшение ситуации после изменений прошлого года.
Таким образом, гуманитарии и экономисты свою ответственность понимают, и в рамках своего статуса они обеспечивают неплохую публикационную активность.
— Как развивалась научная жизнь вуза в области международного взаимодействия?
— У нас действует 12 лабораторий под руководством зарубежных ученых. Эти лаборатории были созданы фактически на основе нашей работы в рамках кампании подачи заявок на мегагранты по 220-му постановлению. Цифры говорят сами за себя — в институтах, где эти лаборатории есть, доля публикации с зарубежными учеными выше, чем в среднем по университету. Все центры компетенций изначально заявляли в качестве главного приоритета в своей работе развитие интернационализации.
Мы пытаемся активно работать в рамках новых инициатив, которые ведутся правительствами стран БРИКС. 28 октября 2015 г. в Москве состоялось совещание министров науки, инноваций и технологий стран БРИКС, где был утвержден рабочий план. В этот план по нашему предложению были включены дополнительные инициативы сотрудничества в сфере материаловедения, в том числе нанотехнологий. Ответственные здесь будут Россия и Индия. В ближайшее время к нам приедет консул по науке индийского посольства в Москве для того, чтобы обсудить план действий — как мы эту работу будем запускать. Также в этом вопросе мы тесно сотрудничаем с департаментом науки и технологий нашего министерства. Сейчас от нас очень многое зависит, насколько активно мы сможем участвовать в этой работе стран БРИКС.
Также мы активно в прошлом году работали с ассоциацией технических университетов России и Китая (АТУРК), заключили соглашения с ведущими китайскими техническими университетами. Один из них — Чжэцзянский технологический университет из г. Ханчжоу — имеет такую практику, что перед заключением соглашения на уровне ректоров ученые двух университетов должны найти себе партнеров и заключить соглашения на уровне профессоров или структурных подразделений. Мы проводили специально такую работу и заключили необходимые соглашения: от имени ИРИТ-РтФ это сделал профессор Сергей Поршнев и от имени Центра коллективного пользования Института естественных наук Владимир Шур. Кроме того, мы в марте ждем в гости еще трех китайских профессоров и постараемся с ними также заключить соглашения. Естественно, каждое такое соглашение означает в будущем дополнительные совместные статьи с иностранными авторами.
Что интересно, во время переговоров с одним из китайских профессоров выяснилось, что отдельных образцов научного оборудования, которое есть у нас, нет в ведущем китайском университете. За последние годы университет неплохо оснастился и часть оборудования даже на международном уровне является весьма и весьма передовым. Это позволяет надеяться, что развитие научных исследований в университете будет продолжаться.
Не могу не отметить две программы Ассоциации технических университетов России и Китая по разработке спутника и подводного аппарата. Созданы рабочие группы, в которых работают наши представители. В частности, по спутнику мы взяли на себя определенный объем работы, связанный с системами связи (И.В. Малыгин, ИРИТ — РтФ). Подобные технические проекты, активности происходят постоянно, и мы должны увеличивать число таких коллабораций. Конечно, здесь очень многое зависит от нашей Программы повышения глобальной конкурентоспособности.
— Насколько успешно удается вести работу по привлечению в университет аспирантов из-за рубежа?
— Мы в прошлом году очень активно начали работать по привлечению аспирантов из дальнего зарубежья. В итоге, мы привлекли в университет 32 новых аспиранта, из которых около 20 — это аспиранты на места преимущественного права приема студентов. К нам приехали аспиранты из Ирана, Индии, Китая и других стран. Чем это хорошо для нас? Зарубежные аспиранты — это те люди, которые очень нацелены, может быть даже в отличие от некоторых наших российских, именно на научную работу, на написание научных статей. Поэтому большинство из них — 27 человек из 32 — стали работать у своих научных руководителей по научным темам младшими научными сотрудниками. Мы тем самым приобретаем сразу активного молодого человека, который и наукой будет заниматься и публикационную активность поднимать. В этом году мы планируем еще около 30-40 таких аспирантов принять.
К сожалению, у нас всего один человек в университете в последнее время занимался международным научным сотрудничеством. Этого явно мало. Недавно приняли второго, так как организационных задач в этой сфере возникает все больше. По программе Horizon 2020 уже объявлены так называемые Коллы, по которым в течение года можно подавать заявку, и мы приложим все усилия, чтобы несколько таких заявок подать. Сейчас прямого финансирования российских научных организаций из Европы не предусмотрено, но наше министерство в течение года будет объявлять свои конкурсы для тех, кто в эти программы попал без европейского финансирования. И соответственно, будет оказывать поддержку за счет Федеральной целевой программы исследований и разработки. Мы всерьез нацелились в этом году на пару таких проектов. Кроме того, в ближайшее время будет объявлен конкурс российско-китайских проектов и предварительно мы туда уже подали более 10 заявок, из которых 2 утверждены китайской стороной. Тем самым, наши проекты имеют неплохие шансы выиграть. Они будут хорошо финансироваться, речь идет о десятках миллионов рублей.
— Как проходит сотрудничество с Уральским отделением Российской академии наук?
— Мы продолжаем развивать такое сотрудничество, в частности, за последний год было создано несколько совместных научно-технических советов, лабораторий. В 2015 году был проведен конкурс на проведение научных исследований совместными коллективами и выбрано 14 победителей. Сейчас идет процесс промежуточной оценки результатов двухлетних грантов. Деньги из программы 2015 года на второй год мы отложили и, в случае выполнения показателей, будем финансировать и второй год работы этих научных коллективов. Также ведется активное сотрудничество по ряду крупных проектов. Один из них — новый Химфармцентр, в развитии которого принимает участие наш Химико-технологический институт и Институт органического синтеза УрО РАН. Химфармцентр оснащается оборудованием, планируется одну из стратегических академических единиц сделать именно с его участием. Активно развивается взаимодействие с институтом высокотемпературной электрохимии УрО РАН. На сегодня подписан меморандум с Даляньским морским университетом (Китай) о том, что на базе трех организаций будет создана лаборатория источников тока. Так что ряд конкретных проектов с УрО РАН развивается и, конечно, это один из наших главных приоритетов на 2016 год.
— В январе 2016 года стало известно о том, что Михаил Волков стал федеральным профессором по математике. Насколько это важно для университета?
— Конечно, это очень почетно, очень важно, что у нас работает такой профессор. Это еще один показатель качества нашего профессорско-преподавательского состава. Приятно, что в нашей среде есть ученые, которые достойны того, чтобы претендовать на столь почетное звание. Лучших профессоров теперь министерство будет финансировать отдельно, их зарплата будет не менее чем в 4 раза выше, чем в среднем по региону. Плюс дополнительно будут выделяться небольшие средства на обеспечение организационных вопросов по исследовательской деятельности, например, на командировки и т. д. Первым был объявлен конкурс среди профессоров по математике, в ходе которого из 117 заявок со всей России выбрано 18 победителей. Вошел в этот список и наш профессор Михаил Волков. Это означает, что высокий научный уровень, уровень международного сотрудничества, качество тех конференций, которые он проводит, тех журналов, где он является выпускающим редактором, позволили ему выиграть этот конкурс. Я уверен, что в перспективе мы будем и по другим направлениям иметь успех на такого рода конкурсах, у нас много достойных профессоров.
— Есть ли уже статистика за 2015 год по количеству преподавателей, которые занимаются научной деятельностью? Какая здесь динамика?
— В 2013 году таких людей было 17,2 %, в 2014 году 24 %, за 2015 год можно надеяться на увеличение, но точные цифры будут известны ближе к марту, когда будут подведены итоги по рейтингу преподавателей. Внедрение эффективного контракта, в каждом из которых есть показатели по науке, я думаю, приведет к тому, что доля научно-педагогических работников, занимающихся наукой, будет с каждым годом только возрастать.
— Есть ли планы по созданию в университете новых центров компетенций?
— В 2015 году у нас не было открыто новых центров. Один даже пришлось лишить финансирования за неудачные показатели. Конечно, у нас есть несколько заявок, которые ничем не хуже, а может быть и лучше тех, которые сейчас работают. Такая нацеленность есть, но пока мы можем только говорить о замене одних центров другими. Если несколько центров покажут, что они сработали плохо, то мы их или серьезно сократим, или уменьшим финансирование из средств программы повышения глобальной конкурентоспособности. И на эти места могут претендовать новые центры компетенций.
— Удалось ли увеличить число тех узких научных направлений, в которых УрФУ признается одним из мировых лидеров, то есть входит в 10 % наиболее публикующихся организаций в этой области? Год назад таких направлений было 35.
— Сейчас таких направлений уже 40. Мы растем по этому показателю, ведем целевую работу и выявляем те направления, которые были ранее и почему-то выпали из этого списка, разговариваем с руководителями, даем им советы с кем лучше взаимодействовать. Это число будет расти, и за год мы постараемся довести его до 50.
— На чем в 2016 году университет будет делать акцент при развитии науки?
— Мы будем продолжать развивать качественную публикационную активность, объемы НИОКР, в том числе особое внимание будем уделять НИОКР в интересах предприятий, и международное научное взаимодействие с целью печататься в более качественных журналах, чтобы было больше таких публикаций. Продолжится развитие научных исследований в университете научными центрами компетенций разного уровня — в 2016 году они, на мой взгляд, должны стать основой для стратегических академических единиц в научном плане. В стратегических академических единицах огромное значение играет реструктуризация, развитие образовательного процесса. Но в научном плане именно эти центры компетенции станут основой развития науки стратегическими академическими единицами. Продолжится работа по воспитанию в университете и привлечению извне молодых кадров, имеющих опыт научной работы за рубежом (целевая аспирантура, зарубежные аспиранты, постдоковские позиции). Это позволит существенно увеличить долю НПР, занимающихся научными исследованиями на мировом уровне. И, конечно, мы будем направлять ресурсы, имеющиеся в университете, на развитие научных исследований в несколько относительно узких научных направлениях — это позволит поднять нашу академическую репутацию, улучшить позиции в предметных рейтингах, сделать университет узнаваемым в мире. Отобрать такие позиции непросто, это не только то, что мы имеем, но и то, что находится на передовых рубежах актуальности в мире, в чем мы сможем конкурировать с другими вузами-участниками программы 5-100. Эти направления будут отобраны в процессе создания стратегических академических единиц, и мы будем более целевым образом расходовать имеющиеся у нас на развитие науки средства именно на эти направления.
В заключение, хотел бы отметить, что по всем направлениям, о которых мы поговорили, в университете неуклонно идет развитие. Резервы есть и, в общем, понятно, что нужно делать. И планомерное развитие через наращивание числа научных публикаций и объемов НИОКР на 30-40 % в год мы сможем обеспечить на ближайшие годы. Другое дело, чтобы в рейтингах реально занять более высокие места, хотелось бы многие процессы ускорить. Министерство образования и науки РФ уже объявило о том, что в дальнейшем финансирование вузов за счет средств программы повышения конкурентоспособности будет идти в стратегических академических единицах. Этот процесс идет, и если мы правильно свою деятельность в области науки отформатируем, то сможем обеспечить и больший рост показателей. Я очень на это надеюсь.
Беседовал Эдуард Никульников
Источник:
