Публикации

Инженеры для наукоградов

Но нет чудес. И жалеть о них нечего. В. Маяковский

 - этой прежней системы образования со всеми ее достоинствами и недо­статками уже нет и не будет. Нужно строить новую, с учетом опыта, но с ориентацией на новые условия и зада­чи общества (которые никто, кажется, внятно так и не определил).

Вузы теперь не те, что прежде. Там нет НИРа, который подпитывал и под­тягивал учебный процесс к современ­ному уровню науки и техники. Нет СКБ. Этих компонентов прежней сис­темы попросту не существует. Современный студент, в среднем, далеко не обладает ни мотивацией студента со­ветских времен, ни его прилежанием и качеством довузовской подготовки.

Работая в школе, я прекрасно пред­ставляю, кто приходит в институты. В большинстве случаев только подго­товительные курсы и репетиторы до­тягивают выпускников школы до по­требного для поступления уровня. Но это уровень, необходимый для сдачи экзаменов. Ни глубины, ни универ­сальности подготовки современная школа, как правило, не обеспечивает.

Учебный процесс и в школе, и в ву­зе стал именно процессом. Внешним по отношению к студенту. У обучае­мого нет, как правило, иных интересов, кроме того, чтобы все сдать (ни­чего себе не оставив) и получить этот жизненно необходимый аттестат или диплом. Вот и получаем. Специалиста с дипломом, но без качественной под­готовки.

Все чаще потребители «продукции» вузов, то есть предприниматели, тре­буют от специалиста опыта, а не дип­лома. Оно и логично, при нынешней доступности и простоте приобретения этих дипломов они вовсе не дефицит. А вот опытным сотрудникам, тем бо­лее в технической области, взяться неоткуда.

В вузах теперь работают в большин­стве преподаватели, не имеющие лич­ного производственного опыта. К то­му же средний их возраст близок к пенсионному.

В самолетостроительном техникуме наши преподаватели были почти все из авиапрома. Те времена, когда в вузы приезжали читать лекции видные тех­нические специалисты, тоже в про­шлом. В МАИ лекции читал преемник Королева В.П. Мишин. В МГТУ пре­подавал космонавт и известный конструктор космической техники К.П. Феоктистов. Если добавить к это­му, что фактически нет также и произ­водственных практик, становится яс­но, что полноценному специалисту сформироваться попросту не на чем.

Можно сказать, что система дегра­дировала «системно». И процесс этот развивается.

Все сказанное не относится к систе­ме образования в целом. В гуманитар­ном образовании ситуация отличается от прежней часто в лучшую сторону.

Мы говорим о техническом и есте­ственнонаучном образовании. Преж­де всего проектно-конструктор­ском. И не только потому, что именно в этих областях ситуация ухудшилась и продолжает ухудшаться. Но и пото­му, что непрофессионализм специа­листов в технической области приво­дит к наиболее катастрофическим по­следствиям.

Если самолет, которому вы продли­ли срок летной годности, грохнулся где-то в тайге, пассажиров ваш даже отличный диплом не спасет.

Есть основания считать, что основ­ной причиной большинства техноген­ных катастроф в последнее время яв­ляется именно отсутствие должного уровня профессионализма либо со­здателей техники, либо эксплуатаци­онников. Авиационная и ракетноко­смическая техника имела отношение и к другим отраслям. В прежние вре­мена она задавала тон и даже снабжа­ла специалистами другие отрасли. Так что падение уровня аэрокосмического образование имеет негативные по­следствия и за пределами соответству­ющих отраслей.

Тем более, что происходит два встречных процесса: усложнение тех­ники и снижение индивидуальной квалификации ее создателей. Эти два процесса, когда они зайдут далеко, приведут к техногенным катастрофам пострашнее Чернобыля. Но к тому времени может не оказаться ликвида­торов, подобных тем, что работали в Чернобыле.

Существует мнение, что положение спасет всеобщая компьютеризация. Надо понять, чего хотим. Если обес­печить сбыт продукции компьютер­ных фирм, тогда конечно. Но если хо­тим не упустить поколение, тогда нужно срочно принимать меры. Пре­клонение перед компьютером сродни трепету аборигенов перед «небесной птицей» белого человека.

Надо, чтобы школьники отдавали себе отчет, что компьютер все же лишь инструмент. И что он сам ниче­го нового не создаст. Он может лишь облегчать работу конструктора и ти­ражировать готовую конструкцию, видоизменять готовые схемы, создан­ные человеком.

Причем может незаметно для созда­телей сделать конструкцию и вовсе неработоспособной.

Тогда, после очередной катастрофы, спрашивать придется с компьютера.

Очередная панацея «болонский процесс». Есть мнение, что проблемы подготовки кадров может решить двухступенчатая система. Следует от­давать себе отчет, что это натаскива­ние на конкретную область деятель­ности. Конечно, у этой системы есть преимущества. Можно быстро подготовить, быстро переучить. И от самого обучаемого ни «семи пядей», ни больших усилий не требуется. Но это все же подготовка «квалифицированных технических ремесленников», то, чем в прежние годы занимались продвинутые ПТУ и техникумы.

Для универсальности и мобильности квалифицированных инженеров необходима база. Базу дает фундаментальное образование с его избытком вроде бы ненужных знаний, которые давал советский вуз. Из этого избытка проистекает техническая культура, без которой ничего нового создать не удастся.

Вот при таком образовании можно после проходить переподготовку на краткосрочных курсах. Именно поэтому наши спецы ценятся за границей и умудряются встраиваться в чуждую им социально техническую систему.

Нам нет смысла снимать кальку с западных методов. Нелепо получается они копировали нас, а мы будем копировать их. Нельзя никого обогнать, идя у него на поводу.

Качество специалистов

Впрочем, все определяется задачами. Смотря, кто нам нужен. Технические исполнители или генераторы идей. Скорее всего, нужны те, другие и даже третьи. Самая неверная стратегия — это устанавливать ограничения и правила, исходя из сегодняшних наших представлений. Не раз бывало в нашей истории, что очередные задачи выходили боком. Во время коллективизации большевики очень радикально истребили самую продуктивную часть крестьянства. Конечно, тогда для этого были и причины, и оправдания. Но мы до сих пор, более 80 лет, ковыряемся с сельским хозяйством, а продукты покупаем за рубежом — благо, нефти и газа пока хватает.

Тем более, теперь, когда мы на переломе, нельзя определить, какие специалисты нужны будут хотя бы лет через десять.

Безусловно, рыночные отношения оказывают влияние и на систему образования. Но рынок и в более простых случаях часто работает неудовлетворительно. Тем более в образовании, где

результат не скоро, а критерии размыты. И потом, система образования при любых требованиях рынка может выдать не более того, на что она способна. Не пришлось бы нам, как во времена Петра I или первых пятилеток ввозить специалистов из-за рубежа.

Зачем нужны вузы?

Вроде бы, из вышеизложенного и следует вариант с двухступенчатым образованием. Такую скороспелую специальность так же легко сменить, как и получить. Но для чего тогда нужны вузы? Да и среднее образование не нужно. Проше натаскивать на нужную обществу специальность на краткосрочных курсах. Как в армии получают за два года довольно сложные профессиональные навыки операторы радаров, водители боевых машин или двигателисты подводной лодки. Можно сказать, что там используется метод «глубокого погружения». Правда, еще с нежелательным членовредительством в случае недостаточных успехов обучаемого.

Возникает проблема контроля качества специалистов. В прежние времена решению этой проблемы было посвящено много усилий. Много диссертационных работ было написано на эту тему.

Существовали «Карточки специалиста». Там было записано, что должен знать выпускник каждой специальности и что он должен был уметь. Любопытно, что ни один тогдашний выпускник МАИ всем этим требованиям не соответствовал. То есть все их соблюсти было невозможно. Это должен был быть супермен «без страха и упрека». В то же время опытный завлаб или начальник конструкторской бригады мог за пару месяцев определить, чего стоит молодой специалист. Впрочем, в советское время существовали анти стимулы хорошей работы. При почти одинаковой зарплате у лучших и худших, имело смысл работать как можно меньше. По крайней мере, не так обидно.

Можно было бы и теперь ориентироваться на требования кадровых подразделений фирм. Но неизвестно, как изменятся требования к специалисту даже в ближайшие несколько лет.

Как раз добротное среднее и вузовское образование и может создать надежный фундамент для позднейшего перепрофилирования специалиста.

Теперь рынок дает критерии. Правда, при упадке уровня и снижении числа разработок профессионалы высокого класса особенно никому и не нужны. Здесь можно сказать гармония. Качественных специалистов нет, так они и не требуются.

Скороспелые реформы образования опасны

Казалось бы, пора уж в этом убедиться на многолетнем опыте. Достаточно вспомнить благополучно забытую программу «Столичное образование» 1994 года. Наверное, главным достоинством той программы было то, что она не была реализована. Эксперименты в системе образования — это знамение нашего времени. Сколько их было даже за самые последние годы!

Этому можно найти объяснение. Эксперименты в этой области наиболее безопасны для их организаторов. Результат не скоро. А определить его причины непросто.

Система образования консервативна. И это ее ценное свойство. Она создает культуру. В нашем случае техническую культуру. Методы образования нельзя менять по прихоти малообразованных экспериментаторов.

В системе образования поменялись приоритеты. Многие ученики школ лишь теоретически понимают, что, когда пойдут работать, деньги им будут платить не за оценки в дипломе. И даже не за знания. И даже не за умение их применять... За умение решать проблемы, которые волнуют шефа. (Хорошо еще, если это проблемы технические.) А вот решать реальные проблемы их почти не учат.

На деле учащиеся больше всего заботятся об оценках. Чтобы родители не ругали. И чтобы в институт поступить.

Что делать? Вариант есть - ничего не делать и не спеша превращаться дальше в слаборазвитых.

Давать рецепты и предлагать чудодейственные средства опасно. Но ситуация в нашем образовании опасна сама по себе и прибавляет смелости. Испортить нашу систему образования советами невозможно. Разве что широкие руководящие реформы могут добить ее окончательно.

В сущности, главный совет - обратиться к прошлому и попытаться взять оттуда то, что можно применить и в настоящее время. Не ожидая чудес и не замахиваясь на «коренные улучшения».

Итак, проблемы высшей школы начинаются еще в начальной и средней школе. И даже раньше.

Но еще существует совершенно естественный интерес части детей к машинам, точным наукам, конструированию. Вот их и нужно выловить в потоке и дать им требуемое.

Конкретные рекомендации

Полезно осознать проблему и сформулировать цели. Похоже, что или ясности, или четкости здесь не хватает.

По собственному опыту могу сказать, что современные дети меняются очень быстро, буквально от года к году. И не в лучшую сторону, как раз в смысле возможностей их обучения.

Поэтому весьма желательно и даже необходимо, чтобы те, кто разрабатывает методики обучения, знали, для кого они эти методики разрабатывают. И те, кто руководит образованием, тоже знали, чьим именно образованием они руководят. Причем знали не от других, а имели собственный опыт. Не прошлый педагогический опыт, приобретенный в «другой стране с другим народом», а современный, актуальный. И не в виде разового торжественного выступления перед испуганными появлением столь значимого лица детьми. А постоянную педпрактику.

Я понимаю, сколь это все маловероятно и трудно осуществимо ввиду хронической занятости крупных руководителей. Но заняты-то они как раз руководством образованием. И тут они будут заняты тем же. Это не конвейер, где каждый монтажник должен быстро и качественно выполнять свою единственную операцию. Согласимся, что проблемы образования все же сложнее любых технических проблем.

Неужели трудно вести курс пару часов в неделю? Или не хватит квалификации? В конце концов, это не обязательно должен быть мат. анализ в вузе или химия в школе. Можно и попроще - «введение в специальность», «обществознание» или «технология». Суть не в том, чтобы проверить квалификацию чиновника. А в том, чтобы он не забывал, кого учат и каково учить современных детей. А длительные занятия нужны для того, чтобы дети проявились в том именно виде, в котором они предстают перед своим школьным учителем. Могу по опыту сказать, что это вовсе другие дети, нежели те, которых мы видим у себя дома, в транспорте или на улице.

Нужны кружки, детские конференции, технические музеи по образцу американских или немецких. Хотя Политехнический ничем им не уступал, кроме финансовых возможностей.

Понятно, что все это стоит денег. Но дело же не в том, что нет денег. Мы знаем, что на детские праздники и мероприятия тратятся огромные средства. Насколько это целесообразно, вот в чем вопрос. Опять же давно выяснено, что детская преступность, наркомания, алкоголизм обходятся обществу дороже, чем меры по их предупреждению. Значит, дело не в отсутствии средств, а в политической воле и организации работы с детьми.

Нужны детские технические журналы, вроде «Юного техника», который давно уже скорее мертв, чем жив.

Хорошие результаты дает работа с родителями школьников. Оказывается, некоторые из них еще помнят, для чего нужно качественное техническое образование. Они даже согласны платить деньги за занятия своих детей в техническом кружке.

Нужно в школе не числить только ООО «Технология», а действительно преподавать предметы из этой образовательной области. И нужны нормальные учебники, а не те, застрявшие в

прошлом учебники «труда», которого по факту уже и нет почти нигде.

Все это не так просто. Технологию на самом деле преподавать некому и неизвестно как. В Технологической школе №1299, где я работал, методология преподавания предмета разрабатывается давно. Но нельзя сказать, что результаты полностью нас устраивали. В школе не было производственной базы. Весьма препятствует успеху отсутствие учебников. Наши преподаватели сами готовили методические материалы.

Здесь смысл не только в том, чтобы дать детям техническое образование. Проблема в том, что растет «вербальное поколение» людей, которые смогут работать только языком, а не руками. А так как руки, как известно, связаны с головой, то и головы у них будут не вполне полноценные. Так мы можем потерять все преимущества нашей технической культуры, накопленные предыдущими поколениями.

Я не хочу сказать, что уроки труда не нужны. Само по себе преподавание труда может принести пользу, тем более, что этому нигде больше не учат. Но не нужно создавать видимости приобретения профессии на уроках труда. Профессиональное обучение не является функцией общеобразовательной школы. Получение профессии скорее, исключение, чем правило, вот и не нужно создавать ложных

надежд. Школа не выпускает профессиональных математиков, химиков или спортсменов. Добро, если они получат в школе положительную мотивацию к одной из профессиональных областей и некоторый запас общей культуры, что необходимо каждому современному человеку. То же относится к токарному, слесарному или столярному ремеслу.

Можно думать, что «технологию» в школе некому преподавать. В самом деле, далеко не все учителя «труда», даже те, кто еще работают, не способны перестроиться в ответ на требования времени. Но существует опыт, когда бывшие инженеры становятся довольно успешными учителями технологии. Они же могут вести проектную работу в школе.

Нужны школьные проекты. Но именно технической тематики. Детям этим предстоит жить в материальном, а не виртуальном мире. Никакие гуманитарные знания не обеспечат потребности индустриального общества. А оно таковым останется на долгое время и не по чьему-то капризу, а потому, что так оно сложилось. Разговоры о том, что преподавателям не хватает зарплаты, традиционны и абсолютно верны. Но если им прибавить зарплату даже на порядок, это не значит, что уровень подготовки улучшится хотя бы в два раза, если не будут устранены препятствия. То же относится к разговорам о перегрузке и учащихся и учителей. Перегрузка возникает из-за крайней неэффективности организации. Легко учить тех, кто хочет учиться. И никакой перегрузки.

Мне представляется перспективным для изменения ситуации метод проектов. При этом проект понимается в общетехническом смысле. То есть, когда существует вполне конкретная решаемая проблема, ясно осознанная цель работы, сформулированные требования к результату и наконец - результат, который можно оценить и ощутить.

В чем я вижу перспективность этого метода? При этом: а) мотивация переносится с внешних по отношению к обучению факторов (оценки, в перспективе аттестат и диплом и высокая зарплата) на внутренние, то есть на само содержание обучения; б) учащиеся вместо накопления бесполезной информации получают возможность создать самостоятельно некий продукт; в) переход от репродуктивного к творческому процессу в обучении.

Главное назначение метода проектов состоит в том, что это, в сущности, обучение методам решения проблем. Причем проблемы решаются всякие. Сама тема проектирования может свободно выбираться учащимися. Здесь не так важны качество создаваемого проекта, как самостоятельность его создания. Это открывает в дальнейшем дорогу к проф. мобильности. В процессе обучения осваивается не узкая профессиональная область, а создается методический и научный фундамент для занятия широким кругом проблем. У школьника, разработавшего проект, на всю жизнь остается память о том, что он это однажды смог.

Проекты не панацея, но это одна из немногих теперь возможностей достичь внутренней мотивации учебного труда.

В той же Технологической школе вскоре после ее создания в течение учебного года разрабатывался обще школьный проект «Транспорт мегаполиса». В частности, дети разрабатывали много отдельных проектов, касающихся судьбы Окружной железной дороги. То, что проект имел важное социальное значение, оказалось весьма значимым для его участников. Именно в подобной работе возникает чувство хозяина своего города. В учебном плане проект усиливает мотивацию учения. Школьникам становится ясно, для чего могут быть применены полученные знания. Да не в туманном будущем, а прямо сейчас. То, что проект преобразования Окружной в значительной степени реализован московскими властями, показывает, что тема тогда была выбрана верно. И что мы не обманывали детей, когда говорили им о важности для родного города нашей с ними работы.

В этом проекте дети задумывались о будущем города и своем собственном. Кому же и думать о будущем, как не тем, кому в нем предстоит жить?

Что делать теперь?

Ситуацию можно обрисовать ленинской формулой предреволюционной ситуации «верхи не могли, низы не хотели». Дети не хотят учиться. Учителя не могут их учить. Ничему нельзя научить насильно.

Это не от того, что дети ленивы и нелюбопытны. Посмотрите, как упорно они учатся, когда видят в этом смысл и интерес.

Необходимо создать мотивацию. Чудес не бывает. Невозможно создать мотивацию в стране, которая не знает, куда идет и зачем. У нас, на родине космонавтики, нет даже концепции космической деятельности.

Все это не в наших силах. Для этого есть министр с огромным штатом помощников.

Что можно посоветовать работодателям из тех же наукоградов?

Без толку перебирать дипломы, характеристики и резюме.

Теперешний выпускник похож на настоящего инженера-конструктора, как макет танка на настоящий танк. Все абсолютно такое же, но не пригоден для боевого использования.

Что делать в новых условиях?

Не надеяться на чудо. Чудеса случаются, но крайне редко. Ничего стационарного строить на надеждах нельзя.

Если вам нужен один инженер опросите преподавателей. Если несколько возьмите выпускников немецкого технического учебного заведения.

Если у вас есть некоторое время для маневра, примите на работу стариков, бывших завлабов, начальников конструкторских бригад или ведущих. Их задача не решать ваши технические проблемы. И даже не учить молодых, а посмотреть на них. Определить, кто и на что годен. Установите сносную оплату и щадящий режим работы. Скажем, два дня в неделю, после обеда. Если нужно возите на машине. И сразу договоритесь с ближайшим техническим вузом, не обязательно своего профиля, на проведение студенческой практики на своем предприятии. Или возьмите несколько студентов на работу на полставки. Пусть эти старички дают им служебное задание. Да не думают за них, а в самостоятельную разработку. Лучше, если это будет совершенно реальная работа. А потом решите, кого из практикантов вы возьмете к себе на постоянную работу.

Пока вы берете их временно. На стажировку. Важно, что этот студент будет работать и одновременно учиться у себя в вузе. То есть он будет учиться не неизвестно зачем, а для решения производственной задачи. Желательно, чтобы задача пересекалась с изучаемыми дисциплинами. Это будет полезно и ему самому. Но не вздумайте экономить на дармовом труде студента. Если он будет работать добросовестно, платить надо так же. И старичка не обижайте. Он может вам понадобиться еще не раз. Тем более, что такие старички решают проблемы часто лучше молодых.

Аналогичные предложения делал работодателям Владимир Дубинин. Он создал в МАИ систему подготовки инженеров из авиамоделистов. Получалось неплохо. Работодателям он предлагал через три года качественных выпускников. Нет, говорят нужно сразу. Возможно, у них и до сих пор нет хороших инженеров. А ведь могли быть. Что поделаешь временщики. Такова жизнь.

Кстати, ведь для того чтобы понять, кто и на что годен, матерому завлабу много времени не нужно. Сразу после этого студент уже может работать у вас, а учиться продолжать уже факультативно.

Возможно установить и иной порядок работы. Работу даете вы. Старичок как бы занят своим делом. Его задача не руководить, а подсказать и определить кондиции клиентов. Он может быть им и представлен, как консультант. В конце он напишет характеристики и определит перспективность каждого.

И наконец, если вы закладываетесь надолго с серьезными намерениями. Тогда имеет смысл взять шефство над школой. Организовать там тематический кружок. Пускай паяют, точат, клепают, режут. Или пишут программы. Придется доплачивать преподавателям. Или держать там своего руководителя кружка. Это вовсе не отложенный надолго спрос. Эти школьники могут прийти к вам, еще учась в школе. Могут после окончания школы, а учиться вечером или заочно. Но они уже будут учиться осмысленно.

А чего вы хотите бесплатный сыр в мышеловке. У нас пока рыночнобазарные отношения. Школа в них участвует, но правила пока не ясны.

Понятно возмущение мы хотим заниматься своим делом! Почему мы должны работать за других?

Почему бы в таком случае вам не заняться бизнесом в другой, более организованной стране? Где задача разделения труда решена.

Здесь такие особенности занятия бизнесом. Тем более, что все не так и страшно.

Автор статьи - Сергей Красносельский